«СТРАНА
ДУШИ»
«И в третий день брак бысть в Кане Галилейстей…» (Ин., 2, 1).
Далее Евангелие повествует нам о первом чуде, совершенном там Иисусом Христом, после чего «и вероваша в него ученицы его (Ин., 2, 11).
Потрясенный чудом, уверовал и сам жених. Уверовал настолько, что уже не мог жить прежней жизнью. Как купец из притчи, который, нашел драгоценную жемчужину, продал все, чтобы купить её, Симон убедил свою невесту отказаться от земного счастья ради спасения и пошел за Христом, став одним из двенадцати ближайших учеников Его. И так горяча была его вера, что получил он прозвание «Зилот» – ревнитель. Вместе со всеми апостолами, приняв Дар Святого Духа в день Пятидесятницы, получил свой жребий для проповеди. Проповедовал в Иудее, Египте, Ливии, Британии и Абхазии, где и принял мученическую кончину.
Абхазия – Апсны («Страна души»). Этот благодатный край является
частью Иверии – земного удела Пресвятой Богородицы.
Сюда и пришел, вслед за св.апостолом Андреем
Первозванным, св.апостол Симон Кананит-Зилот.
В горе, в живописнейшем
ущелье реки Псырцха, он устроил свою келью, попасть в
которую можно было не иначе, как ползком, через небольшое отверстие наверху.
Появление удивительного подвижника не прошло бесследно для этих мест,
населенных языческими племенами. Благодаря вере и трудам святого апостола Симона Кананита, христианство
дало свои всходы на этой благословенной земле.
Два года трудился на
абхазской земле апостол Симон, пока злоба врага Божия и рода человеческого не сподвигла
его служителей расправиться с ненавистным ему проповедником Евангелия. Закончил
свою земную жизнь ученик и апостол Христов, как и Божественный его Учитель – на
кресте. Дивным образом и поныне сохранились на месте гибели апостола Симона Кананита камни,
окропленные кровью апостола. Могила апостола особо почиталась среди первых
христиан, в IV веке на месте его погребения был воздвигнут
деревянный храм, а в IX-X вв. – из белого тесаного
камня. Здесь была кафедра Цхумских (Сухумских)
епископов. В XVII веке нашествие турок привело эти места в запустение,
храм постепенно разрушался. Вот как описывает его в своем труде «Грузия и
Армения», посетивший эти места в 1840-х годах, генерал А.Н.Муравьев: «Посредине поляны стояла церковь …почти
уцелевшая…Устройство храма совершенно греческое… Гробницы апостольской нельзя распознать, но, предполагая ,что святые мощи положены были, по древнему обычаю, под
самым престолом, я помолился над тем местом, где он стоял, и призвал имена
обоих апостолов Симона и Андрея, просветивших страну
сию».
Но Матерь Божия не оставила Своего удела. В
1874 году насельники Русского Пантелеимонова
монастыря на св.Горе Афон в Греции обратились к
наместнику Кавказа великому князю Михаилу Романовичу с просьбой о даровании
земли для устройства обители, и уже в 1985 году прибывшие со Святой Горы
посланники выбрали подходящее место вблизи развалин древнего христианского
поселения Анакопии, возле храма Симона
Кананита. Храм, распоряжением императора Александра III от
27 ноября 1875 года, также был передан монастырю, сразу началась его реставрация,
и 10 мая
Уже в 1896 году монастырь,
изумительный по красоте и величию, был явлен во всем великолепии. Назван он был
в честь святого апостола – Симоно-Кананитским
Ново-Афонским монастырем, дав название и всей близлежащей местности, и поныне
именуемой Новым Афоном. Даже пришедшая к власти безбожная власть, в 1924 году
закрывшая обитель, не дерзнула сменить это название. Была разрушена и часовня
на Иверской горе. Тогда, одному из старцев монастыря,
жившему на этой горе, было явление Пресвятой Троицы, после чего из недр горы
забил чудотворный источник. Удивительная вода его дивно благоухает.
Прошли лихие времена, и Божия Матерь, Покровительница Иверии
и Афона, вновь явила свою заботу о Своем уделе. В 1994
году началось возрождение Ново-Афонского Симоно-Кананитского
монастыря, а в 1995 году, в Прощёное воскресенье, обители был возвращен,
хранившийся все эти годы в благочестивой семье Анкваб,
мироточивый образ св.Великомученика и Целителя Пантелеимона, который был прислан со Святой Горы Афон в
благословение первым насельникам монастыря.
Несмотря на сложную обстановку в Абхазии, не
оскудевает поток паломников в это удивительное место, особенно драгоценное для
нас, женщин, не имеющих возможности побывать на Афоне.
Читала, что на св.Горе Афон дивным образом всё управляется. Могу сказать, что то же испытала и в Новом Афоне. Так, собираясь сюда
(жили мы в Гаграх), забыла фонарик (без которого посчитала маловероятным
читать в темной келье акафист – зрение и так последнее время подводит) и четки.
Вспомнила об этом уже по приезде. Расстраиваюсь, корю себя за несобранность –
ну что за растяпа! Не взяла чётки. Как без них,
поднимаясь на Иверскую гору, прочесть полтораста
«Богородице Дево…»? Вдруг вспомнился рассказ о том,
что при строительстве Ново-Афонского монастыря на пришедших исповедоваться
грешников монахи налагали епитимию: за каждый грех приносить к обители камни,
соответственно содеянному. Обрадовалась, - Слава Богу!
- это, как раз, про меня. Спустилась к морю, начала отсчитывать камешки в
пакет. Муж с ужасом наблюдал за мной, услышав о предполагаемом количестве, но
несколько успокоился, увидев скромные размеры моих «грехов». Пришлось ему
объяснить причину моего ненормального поступка, после чего он успокоился
совсем. Начинаем восхождение на Иверскую гору, на
каждой «Богородице…» сынишка бросает под ноги камешек, пустеет мешочек, легче
становится на душе. Со стопятидесятой молитвой
поднялись на последний виток серпантина, который вывел нас на вершину горы, с
которой открылся изумительный вид на Симоно-Кананитский
монастырь, Новый Афон и море. Немного отдохнув и полюбовавшись богомзданной красотой, подходим к расположенному у подножия
развалин древнего храма чудотворному источнику, пробившемуся после явления
здесь Пресвятой Троицы в 1924 году. Но источник находится довольно глубоко.
Чтобы добыть чудесную воду, надо смиренно потрудиться. Именно смиренно, так как
достать её можно лишь встав на колени, при этом
подлезть под низкий свод и умудриться зачерпнуть бидончиком или чайником,
подвешенным на длинном шесте. Сразу зачерпнуть много тоже не удается, лишь
напиться и остаточками омыть лицо, так что приходится
кланяться еще не один раз, чтобы увезти благословенной воды с собой. Этот
смиренный труд достается моему мужу, нам же с сыном –живительная
влага.
Подходим к развалинам храма, где стоит небольшая открытая часовенка, ставим свечи, прикладываемся к камням древнего алтаря. Над святыми развалинами -Иверский образ Пресвятой Богородицы. Начинаю читать акафист, слышу – за спиной подпевают. Становится тепло на душе, удивляюсь: поднимались, вокруг – никого. Но не может не оказаться в святом месте смиренных рабов Божиих, всегда готовых присоединиться к твоей молитве, милостью Божией переходящей в соборную и, тем самым, обретающей недостающую немощной личной благодатную силу.
Помолившись, спускаюсь с
каменных ступеней. Муж с сынишкой, ожидая меня, сидят на небольшой деревянной
скамеечке, установленной напротив входа в храм. И вновь удивляюсь этому святому
месту – над скамеечкой раскинули свои кроны три совершенно одинаковые стройные
смоковницы, растущие из одного корня. Невольно возникает мысль о Пресвятой
Троице. На душе так хорошо, что не хочется уходить, но надо спускаться, чтобы
затем взойти уже на другую, соседнюю гору, туда, где подвизался и принял
мученическую кончину св.апостол Симон
Кананит.
И вот входим в красивейшее Псырцхское
ущелье. Удобная дорожка идет вдоль небольшой горной речки Псырцхи,
давшей название всему ущелью. Пройдя несколько метров, слышим удивленный
возглас. У воды сидит молодой человек, громко выражая свое изумление: как она смогла? Такой маленький рот, и
проглотила такую большую рыбу! Подходим ближе, смотрим в направлении его
взгляда. На противоположный берег медленно выползает большая гадюка. Через
несколько минут, недовольная повышенным к ней вниманием,
нехотя, медленно уползла. Ужели и гадюки здесь постятся? Живности разной в
ущелье предостаточно, особенно поражает невероятное количество
кузнечиков-богомолов, а поймать рыбу – не так-то просто. Но продолжаем путь,
уже внимательно смотря под ноги. Переходим через речку по небольшому изящному
мостику, более уместному где-нибудь в приусадебном парке, чем в этом уголке
дикой природы, но после гадюки-рыболова уже не удивляемся ничему. Проходим
небольшой водопад и рукотворную плотину, большой камень с отпечатком стопы
апостола, место его гибели. Но сюда подойдем на обратном пути, а пока, осенив
себя крестным знамением, идем дальше. Дорога становится круче, поднимаясь в
гору. Начинается восхождение к последнему прибежищу Симона
Кананита.
Вот и келья. По почти вертикальной
лестнице поднимаемся внутрь. В темноте зажженные свечи освещают образа, но саму
тьму не разгоняют. Как читать в таком мраке акафист? Все же начинаю, и с
удивлением осознаю, что все прекрасно вижу. И снова слышу, как мне тихо
подпевают: Как и на Иверской горе, Господь опять
привел верующих на соборную молитву.
Уже дочитываю, вдруг в
молитвенное пространство врезается инородный звук, сразу даже не поняла, что
это, но мой телефон продолжал настойчиво звонить. Слышу тихое: «давайте дочитаю». Наконец добираюсь до
злополучного телефона, выключаю. Мужчина в джинсах, с бородой, тем временем
закончил, прочитал молитву. Но мирская одежда не смутила, подошла к нему – «Вы - батюшка?», – «Батюшка», – «Благословите».
Похоже, его мой несчастный телефон смутил. Ну, что же, это мне для смирения.
Выхожу из кельи, еще не зная, что натворила – телефон, оказывается, выключать
было нельзя, в нем стояла местная карта, а pin-код муж на память не
помнил. Отругав меня, назвал несколько предполагаемых
комбинаций, сказал: выбирай, угадаешь, - включится, не угадаешь – всё! А
звонил-то наш знакомый батюшка, который приехал на отдых в пансионат,
расположенный у самого монастыря. Мы договорились о встрече и ждали его звонка,
почему и был включен телефон. Угадала! – Да и разве могло быть иначе на Афоне,
хоть бы и Новом?
Вспомнился прошлый год, когда также читая в келье акафист, услышала за спиной шаги.
Вошедшие поставили свечи, рядом со мной опустился на колени человек в
подряснике. Дочитав акафист, передала ему книжку - прочесть молитву.
Помолились, подошла под благословение, батюшка благословил, поблагодарил.
Спустились к месту гибели апостола Симона. Облившись
из источника, увидела, что батюшка с матушкой стоят поодаль от этого места,
молятся. Подождала пока подойдут. А они и говорят: «место самой казни – там». Матушка протянула свечи – «возьмите». Преодолев небольшой завал,
подходим к указанному месту и застываем от ужаса – камни в расщелине сплошь
залиты кровью. Ещё один бесценный дар Афона.
И вот, в нынешнем году,
опять подходим к этому святому месту. Не оставляет странное ощущение
ирреальности происходящего, как- будто время здесь
остановилось, и не было никаких двадцати прошедших веков. Окровавленные камни
ли тому виной, келья ли, сохранившая свой первозданный вид, или так ощущается
незримое присутствие самого апостола, связавшего прошлое с настоящим, мiр преходящий с мiром Вечности?
На месте распятия ап.Симона Кананита забил источник, после закрытия монастыря замутнившийся и почти иссякший. Над ним все залито кровью, далее кровь разбрызгана по камням. Страшное зрелище.
Наклоняемся над водой,
зачерпывая, обливаемся. Собрав всю свою веру, с трудом делаю несколько глотков
мутноватой воды.
Вдруг, слышу странное
постукивание. Поворачиваю голову, - одна из паломниц чем-то стучит по
окровавленному камню, откалывает кусочек. Смотрю, вокруг – и другие заняты тем
же. Места многочисленных сколов совершенно светлые, ничего общего не имеющие,
как и все остальные камни в ущелье, с цветом кровавых пятен, что дивным образом подтверждает их происхождение.
Бездумно следуя их примеру,
поднимаю крупный камень, ударяю по небольшой трещинке, но вдруг чувствую, что
не могу, как-будто совершаю
что-то кощунственное, святотатственное. Понятно, что хочется увезти с собой
дивную святыню, но становится как-то не по себе. Тут раздается возмущенный
голос. Поднимаю голову – на дорожке стоит мужчина, продающий свечи у кельи.
Негодует, стыдит –« скоро показывать будет нечего». А мне
думается – а ведь и правда, разнесут по кусочкам. Становится горько и стыдно.
Трудно заставить себя уйти
из этого места, но нас ждут. У монастыря уже стоит матушка, батюшка пошел
договариваться, чтобы нас покормили обедом – и здесь всё устроилось. Пообедали,
извинились за опоздание, за неотвеченный звонок,
спросили, были ли они в ущелье. Ответили, что были в келье, но ничего не знают
о месте казни. Предложила сейчас же пойти вместе, конечно же
согласились. Вот и ещё один подарок Н.Афона, - дважды за один день побывать на
святом месте.
Пора уезжать. Кажется, что
Новый Афон не хочет нас отпускать. Батюшка сказал, что им предложили назавтра
поезду в Команы – место смерти свт.Иоанна Златоуста, умершего на пороге храма по дороге
в ссылку в Питиунт (ныне - Пицунда), в то время
представлявший собой почти сплошные малярийные болота, куда и ссылали христиан
на верную смерть. Там образовалась старейшая в Абхазии община христиан, которую
питиунский епископ Стратофил
представлял на Первом Вселенском Соборе в Никее в
Абхазия – «Страна Души».
Сколько ещё раз доведется мне побывать здесь? На все Божия
воля, но воспоминания о ней навсегда останутся в душе моей.