ЧЕРНОБЫЛЬ

Чернобыль. Что мы знаем о причинах этой страшной аварии?

Мой отец, Жежерун Иван Феодосьевич, был одним из участников строительства и пуска первого в Советском Союзе атомного реактора (о чем написал книгу «Строительство и пуск первого в Советском Союзе атомного реактора», Москва, Атомиздат, 1978 г.) и единственным из участников пуска, проработавшим в Курчатовском Институте до самой своей смерти (с 1946 по 1997 гг). Поэтому, в общих чертах, я могу рассказать о сути истинной причины произошедшего в Чернобыле, о чем до сих пор мало кто знает.

После смерти И.В.Курчатова, руководителем Института стал А.П.Александров, который имел совсем иную специализацию, и в реакторах плохо разбирался. Но, несмотря на свою некомпетентность в этом вопросе, он решил создать замкнутую «элитную» структуру под своим непосредственным руководством, которая бы занималась этой перспективной проблемой. Отцу было предложено войти в эту структуру, но в то время он занимался серьезной работой, утвержденной Министерством на ближайшие пять лет. При этом было задействовано его подразделение  (группа, которая хотя по количеству своих сотрудников и объемам работ превосходила даже некоторые лаборатории, но, специально для Жежеруна, продолжала оставаться «группой») – сплоченный коллектив профессионалов и единомышленников, так просто оставить которых он не мог. И отец предложил свое посильное сотрудничество без административного перехода, на что ему резко было сказано: или здесь, или там, но предупредили, что, если он откажется, то навсегда потеряет возможность участия в этих работах. Отец очень удивился, т.к. у него был большой опыт, и не только связанный со строительством и пуском первого реактора. Дело в том, что его университетская специальность: физик-ядерщик (и это было еще до войны, то есть до появления первой атомной бомбы). Он и к Курчатову попал следующим образом: до войны он учился в аспирантуре, научным руководителем его был академик Лейпунский. Несмотря на «бронь», отец в 41-м пошел добровольцем на фронт, дошел до Берлина. После Победы начал разыскивать своего научного руководителя, ему сказали, что Лейпунский в Москве у Курчатова. Отец поехал к Игорю Васильевичу. Лейпунского там уже не было, но, узнав о специальности отца, ему тут же предложили остаться в команде Курчатова, и отец сразу согласился. Но это все предыстория. Суть же в следующем:

Когда «элитная» структура своими силами «сваяла» свой первый промышленный реактор - РБМК (тот самый, который потом взорвался в Чернобыле), волею Божией, именно отец стал оппонентом по этим работам. Он выехал в Ленинград, где был смонтирован и готовился к пуску этот реактор (представьте, если бы РБМК взорвался не в Чернобыле, а на ЛАЭС!). Добросовестно изучив всю документацию, он вынес вердикт: РЕАКТОР ПУСКАТЬ НЕЛЬЗЯ! ОН ВЗРЫВООПАСЕН! Но его все-таки запустили. Отрапортовали на самый Верх, были получены награды, звания, премии. Было решено реактор тиражировать и строить по всей стране.

Тогда отец, пользуясь возможностью работы с секретными материалами в архиве, начал всерьез изучать все, связанное с проектированием РБМК. И выяснил, что два сотрудника, защитившие на этих работах диссертации, из которых были взяты многие расчеты, не сумев получить необходимых данных, эти расчеты просто подогнали. То есть РЕАКТОР ПРОЕКТИРОВАЛСЯ НА СФАЛЬСИФИЦИРОВАННЫХ ДАННЫХ. Отец начал бить тревогу, писал докладные Александрову, в Министерство и даже в ЦК. На что ему было указано, что он сам устранился от этих работ, а теперь из зависти пытается «очернить» создателей реактора и руководство Института. Параллельно отец стал обдумывать, как поправить положение, в результате разработал программу по модернизации РБМК, выполнение которой привело бы к тому, что он обрел бы достаточную устойчивость, т.е. перестал бы быть взрывоопасным. Александров программу отверг. Тогда отец обратился в Министерство. В то время Министром был Е.П.Славский, он лично утвердил программу, поручив ее выполнение отцу и его подразделению (было дано указание и руководству Института всемерно содействовать выполнению этой программы). Тогда выполнение этой программы сделали практически невозможным: у отца забирали людей, не давали «реакторное время», не выдавали необходимое оборудование, заставляли делать массу пустой работы, несколько  раз даже увольняли, по самым смехотворным поводам, но суд неизменно восстанавливал его. Отец обращался и к депутатам, один из них заинтересовался, но Александров был слишком сильной фигурой. Его ненависть к отцу дошла до того, что во всех официальных публикациях и передачах отца и тех участников, кто его поддерживал, просто исключили из списка участников строительства и пуска первого реактора, их пытались предать забвению! Но всему приходит конец. Расплата оказалась страшной – ЧЕРНОБЫЛЬ! Уже после произошедшего в «Литературке» была напечата статья Сергея Ушанова о предупреждениях отца, и только тогда ему дали возможность заниматься этой проблемой (к слову сказать, он никогда ничего не требовал для себя, только возможность работать). Он был настоящим ученым, для которого научная добросовестность и служение истине были превыше всего.

В 1997 году отец скончался от рака. Это была его еще одна «заслуженная награда», за пятидесятилетний труд  по созданию ядерного щита России. В последний год своей жизни он писал книгу, основанную на архивных материалах, которую назвал: «Как мы пришли к Чернобылю». Милостью Божией (о чем можно прочесть в моей статье «Раб Божий Иоанн»), ему удалось закончить рукопись. Но перед смертью он просил меня в институт ее не отдавать (только копию), так как еще живы некоторые «герои» этих событий, и очень многие заинтересованы в том, чтобы рукопись исчезла. Но, к сожалению, сама с рукописью справиться я не смогла (рукопись черновая, множество формул, без которых текст не связуется, чтобы отредактировать ее надо быть, хоть немного, в курсе дела, я же в физике – полный профан, недаром говорят, что у талантливых родителей на детях природа отдыхает, что касается точных наук – это про меня). Те из соратников отца, кто мог бы мне помочь, уже отошли ко Господу. Так и лежит она у меня невыполненным долгом перед отцом, и перед истиной, которой он служил всю свою жизнь.

Ирина Ивановна Жежерун